ALTE DOCUMENTE
|
||||||
и Шапиро
О ПРОБЛЕМЕ НАРКОТИКОВ
Многие люди не представляют, что музыкантов на свете существует отнюдь не больше, чем шахтеров или сталеваров, но когда с музыкантом происходит какая-нибу& 16216t192q #1076;ь неприятность, то это сразу раздувается
, чтобы обменяться идеями, чтобы вообще поработать вместе. Они еще не были готовы для этого.
, но зато были недостаточно квалифицированы, чтобы играть в малых , появившихся после войны в огромном количестве - и таким музыкантам играть было тоже практически негде. Тем более, что число после войны стало заметно уменьшаться. Некоторые и могли бы играть в , но работы для них просто не было.
. Он был ведущим уже в 16 лет! Тем не менее, у него не было возможности расти и учиться как подобает нормальному музыканту. Вы знаете, как это бывало во время войны. Для таких ребят не существовало никаких . И им не с кого было брать пример, кроме как с тех немногих музыкантов, которые случайно оказались рядом с ними и которые не раз прибегали к наркотикам. Для молодежи они были авторитетом во всем, что бы они ни делали. Поэтому молодые ребята и брали с них пример во всем.
был прирожденным музыкантом. Он имел невероятный слух, воображение и блестящую память. Что еще ему было нужно?
выступала певица Лиза . С нами был и . Перед одним концертом он намалевал какой-то непотребный музыкальный знак и повесил его на сцене. Мы долго хохотали, и тоже смеялся, но потом вызвал меня к себе и сказал: " , от него надо отделаться".
хорошим музыкантом, но тогда он был избалованным и нахальным парнем, довольно самоуверенным для своих лет. Другая стычка с произошла в Сан-Диего. Я не знаю, в чем там было дело, но мать и отец пришли к и долго говорили с ним. Когда совсем уже собрался уволить , тот заплакал, а его мать едва упросила дать ему еще один шанс. Я не думаю, что тогда причиной всему послужили наркотики. Мне кажется, это началось позже, когда остался работать в Калифорнии. По слухам, он окончательно свихнулся в Сиэтле в 1954 году, пытаясь ограбить аптеку, чтобы добыть денег на покупку наркотиков.
Письмо редактору журнала "Down Beat" Джеку Трэйси.
. Сиэтл был уже восьмым днем нашего турне, и я больше уже не мог сдерживаться. Я пошел в аптеку и потребовал какой-нибу& 16216t192q #1076;ь наркотик. Я сказал, что вооружен, хотя в действительности никакого пистолета у меня не было.
Женщина за прилавком не поверила и подозвала другого продавца. Тот взглянул на меня и засмеялся: "Детка, он тебя просто дурачит! У него нет никакого пистолета". Наверное, я не был похож на такого. Я вышел из магазина, потерпев неудачу, и направился к себе в отель. Придя в номер, я решил позвонить в магазин и извиниться. Я так и сделал, что позволило им немедленно установить номер моего телефона. И сразу же меня арестовали. Перед отъездом в тюрьму я проглотил 60 таблеток долго действующего барбитурата, которые у меня еще оставались. С меня было уже достаточно всех моих шалостей.
был тоже этому подвержен. У него было все, что только нужно трубачу - душа, чувство, хорошие губы и хороший звук (одно из лучших звучаний в джазе). Он имел все. С таким парнем, казалось, ничего не могло бы случиться, если бы он остался уравновешенным и забыл навсегда про наркотики.
, когда он еще работал с Билли . Он был действительно толстым, приятным парнем. Как музыкант, он имел прекрасное звучание и постоянно практиковался с большим старанием. Мы с ним иногда сидели и обсуждали, что многие ребята совершенно ни к чему прибегают к наркотикам, и он говорил мне, что никогда не дойдет до этого.
всегда выглядел радостным и веселым человеком - для его комплекции это было типично. Нужно было видеть каким он был большим и толстым! Его звали "Толстушка", т.к. он смахивал на полную здоровую девушку, молодую и краснощекую. Он умер совсем молодым, в 27 лет. Когда-то он весил до 170-ти фунтов, но наркотики привели его к туберкулезу, и перед смертью он сильно исхудал.
Привычка к наркотикам - это фальшивая поддержка. Не дай бог вам пробовать героин. Любой наркотик губителен. Он вышибает из вас мозги - это кратчайшая дорога к концу. Вы, наверное, помните, что я была певицей № 1 во всех конкурсах журналов "Metronome", "Down Beat" и "Esquire" в 1950 году, когда я работала с оркестром Вуди Германа. Вы только посмотрите на меня сейчас. У меня был свой дом за 18 тысяч долларов, а теперь нет ничего. Я тратила на этот проклятый героин еженедельно по 4
Ваша музыкальная профессия делает вас доверчивыми людьми, легкой мишенью для дельцов, которые помогут вам "загасить" жизненные разочарования. Взять меня - я была еще подростком, когда начала выступать со своим пением в различных клубах Чикаго. Я узнала, что надо делать и как нужно стоять перед биг-бэндом и петь, слушая пронзительный аккомпанемент трубы (вроде как в "Let me off Uptown", помните?), чтобы публика визжала от восторга. Но все это были восторги военных лет. После войны наступило резкое падение спроса и интереса, и тогда пришло разочарование.
Что ж, теперь я старше (мне 33) и умнее. Я знаю, мне просто посчастливилось не слишком глубоко увязнуть в наркотиках. У меня были очень тяжелые времена. Я только вышла из госпиталя после лечения и стала работать в "Sunset Strip", надеясь выдержать испытание, как почувствовала, что на меня снова накатывает старое. Один миг - и я уже очутилась в женском отделении окружной тюрьмы. Да, это было образование - среди преступников!
Вероятно, там все делалось к лучшему для нас самих же - мы не имели ни денег, ни льгот. Нас держали в жестких условиях (я пробыла в так называемом "танке " почти полтора месяца), пока не переводили в другие места, где эти условия были несколько лучше.
Я видела, как страдали в тюрьме некоторые женщины. Конечно, они получали там медицинскую помощь, хотя в особо трудных случаях от нее не было никакого толка. Все зависело от вас самих. Даже за то короткое время, когда я была там (мне показалось, что прошла целая вечность), я видела многих женщин, молодых и старых, которые выходили на свободу, но буквально через несколько дней их приводили обратно. И я сказала себе: "Анита, когда на этот раз ты, наконец, выйдешь отсюда, то ты уже больше никогда не вернешься обратно!". Я твердо решила и сделала это.
- это очень индивидуальная штука. Трудно обобщать нечто столь персональное как это. Но можно сказать, что если музыканту посчастливилось ходить в школу и получить общее образование наряду с музыкальными основами, то у него есть все шансы стать зрелым человеком.
В этом отношении здорово помогло бы, если бы музыкальные журналы умерили бы те героические ореолы, которые замыкаются вокруг вполне определенных "звезд" джаза. Если бы эти журналы побольше уделяли места и времени молодым музыкантам из всех частей страны, то начинавшие джазмены получали бы больше моральной поддержки и одобрения.
Когда известный молодой музыкант приезжает в Нью-Йорк, то делать ему там фактически нечего. Никто его не ждет, он должен сам устанавливать связи и искать какую-нибу& 16216t192q #1076;ь работу, чтобы в поте лица заработать себе карточку члена музыкального союза. Если он - сильная личность, то в своем окружении ему удается противостоять соблазнам большого города и не заразиться пагубными привычками некоторых его коллег, кто не смог удержаться от первой сигареты с марихуаной. Допустим, что он не поддастся подобному искушению, но другие этого сделать не могут.
По этой причине над молодыми музыкантами, как местными, так и приезжими, по-моему, должно осуществляться какое-то направляющее руководство со стороны музыкальных союзов по типу "Американской музыкальной федерации". Эти молодые ребята должны иметь некоторую поддержку, чтобы расти творчески. Например, я знаю одного парня, который уже сейчас более зрел в своей музыке, чем иные известные музыканты. Но духовно и эмоционально он еще как ребенок. К тому же он не известен, и если ему не повезет, он останется на обочине джаза и отнюдь не потому, что у него не хватает музыкального таланта, а потому, что на его пути встречается много других вещей, о которых он не имеет никакого представления. Без одобрения и поддержки, без работы и творческой жизни он почувствует себя сторонним наблюдателем, его решимость вскоре ослабнет, и он найдет замену ей в наркотиках.
, чтобы стать хорошим , вероятно, просто сумасшедшие люди. Это неправда. Уж я-то знаю, что говорю, поверьте мне.
Во время работы с группой музыкантов в течение определенного периода возникает много проблем не столько музыкальных, а скорее психологических и эмоциональных. Встречается ряд музыкантов, которые духовно еще совсем незрелы, как бы чудесно они их играли. Независимо от того, насколько глубоко развито их мышление в музыкальном отношении, их духовное, эмоциональное развитие значительно отстает, а это вызывает самые серьезные нарушения. Мне кажется, что больше всего музыкант нуждается во внимании. Ему надо высказать одобрение, когда он играет хорошо, поаплодировать в подходящий момент, ему надо показать, что его уважают. Он должен увидеть достаточно поклонов в свою сторону для удовлетворения собственного "я".
- наркоманы. Вы найдете гораздо больше приверженцев героина вне сферы нашей музыки. Разумеется, некоторые из них существуют и среди музыкантов, но люди всегда почему-то склонны обвинять музыкантов первыми. Они не считают их равными себе. Причем, те же самые люди, которые живут за счет музыкантов - агенты, менеджеры и всякие коммивояжеры, - они первые обольют вас грязью. Они назовут вас "молокососом", хотя музыкант - это единственный человек, который позволяет им жить за его счет и обращаться с ним, как с ничтожеством. Вначале они уговаривают вас подписать контракт и берут себе 10-20% с вашего заработка, но затем вы можете убираться и искать себе работу. Вы им больше не нужны. Конечно, если только вы не Луис Армстронг или кто-нибу& 16216t192q #1076;ь вроде него.
Недавно я услышал, как один такой парень крыл музыкантов почем зря, хотя сам и жил за их счет. Я не выдержал и сказал: "Заткни глотку! Такие, как ты, только и делают, что ищут повода облаять музыкантов".
делали ошибки.
и я разработали один план. Мы надеялись представить его в департамент просвещения Нью-Йорка и в отделы просвещения других городов. Согласно этому плану, мы трое и некоторые другие музыканты будут бесплатно и добровольно играть в школах, выступать перед учениками, отвечать на любые вопросы по музыке и поощрять тех молодых ребят, которые намерены сделать музыку своей будущей профессией.
Мы хотели показать молодежи и их родителям, что мы, как и большинство профессиональных музыкантов, гордимся своей работой, что всякое нездоровое газетное паблисити и нехорошие слухи относятся лишь к небольшому числу безответственных представителей нашей профессии. Мы хотели рассказать о том, что мы глубоко заинтересованы в будущем нашей музыки. Профессиональные музыканты джаза - это не какие-нибу& 16216t192q #1076;ь цыгане без рода и племени. Мы тесно связаны как с тем местом, где мы живем, так и с будущим поколением музыкантов.
|
